На исторіи позднѣйшого времени лежитъ обязанность розсказати: якъ воспользовалась Польща такимъ благосостояніемъ подъ мирною сѣнью своей единоплеменницы — Россіи, и якъ она опередила и превзойшла даже Австрію въ благодарности за благодѣянія.
Также исторія должна буде розрѣшити и слѣдующій вопросъ: що то — за народъ такій россійскій, который все терпитъ и переноситъ отъ своихъ недоброжелателей, и неблагодарность и клевету, и ненависть, и брань, и даже высгрѣлы изъ-за угла, да не тôлько переноситъ, но еше иногда и самъ якъ будьто подтакивае всѣмъ, устремленнымъ на него, оскорбленіямъ, — поглаживае свою бороду и говоритъ, осклобляясь: „такъ-съ, такъ-съ, много благодарны за ваше вразумленіе, — мы дѣйствительно не стоимъ добраго слова, да и что добраго въ насъ есть? Вотъ вы, съ западной Европой такъ ужъ подлинно сказать — вы наши отцы и благодѣтели, вы и насъ наставите на путь истинный“....
Що то такое? „простота ли хуже воровства?“ — или що либо другое нерозгаданное?…
Пôсля И. Кулжинского
Исторія Червоной Руси починаеся властиво съ ей удѣльнымъ княжествомъ, воздвигнутымъ по смерти св. Владимира, а стоявшимъ черезъ довшій часъ въ бôльшой или меньшой зависимости отъ прочой Руси.
Въ моей росправѣ: „Уваги на статію: Выводы о початку имени Русь“ старався я вывести неславяньскость назвы „Русь,“ и указати на се, що она була бôльше державною назвою для рôзныхъ народôвъ и народностей, вшедшихъ въ составъ варяго-руского государства. Но кромѣ сей чужой „руской“ исторіи, мала Червона Русь, нѣмъ була пôдбитою Рюриковичами, свою питому, власну исторію, котру мы, яко неописану Несторомъ, ôтносимо до часôвъ предъ-историчныхъ, сягаючихъ ажъ до р. 1000 по Хр.
Лишень кôлька и то глухихъ и неясныхъ споминокъ добѣгае насъ изъ той заслоны старины, а основной цѣлости еще не можна уложити; для того и предстоящая статія не може бути чѣмъ иннымъ, якъ лишь грудкою до простороннѣйшихъ изслѣдованій.
