ницкимъ, весьма полезные, коихъ содержаніе таково:
1. Король долженъ согласиться на генеральную всѣмъ Козакамъ и бунтовщикамъ мужикамъ амнистію и бывшее все оставить навпредь въ забвеніи.
2. Хмельницкій, Козацкій Гетьманъ, долженъ проситъ у Его Величества прощенія на колѣнкахъ и лежа на землѣ.
3. Хмелницкій былъ бы всегда Козацкимъ Гетьманомъ, а число Козаковъ состояло бъ до сорока тысячей, и въ такомъ характерѣ никому бы не былъ подвластенъ, токмо одному Королю, однакъ имѣлъ бы почтеніе и къ Республикѣ, яко Польскій шляхтичь.
4. Его Польское Величество долженъ имѣть реестръ тѣхъ сорока тысячей Козаковъ поименно и осѣдлости ихъ; въ случаѣ смерти Хмельницкаго были бъ они всегда подъ командою одного изъ ихъ вождевъ или старшинъ Греческаго исповѣданія.
5. Войско, осажденное въ Збарашѣ, имѣло бы отъ Козаковъ свободный проходъ.
6. Греческая Вѣра имѣла бы свободное исповѣданіе во всемъ Королевствѣ и въ Краковѣ, и на соединеніе съ Римскою Церковью не привлекало бъ ихъ духовенство.
7. Воеводство Кіевское состояло бы всегда подъ вѣдомствомъ Воеводы Греческаго Исповѣданія.
8. Митрополитъ Греческаго Исповѣданія имѣли бъ засѣданіе въ Сенатѣ между Епископами и имѣли бъ между ними девятое мѣсто.
9. Козакамъ дозволено бы было цѣдить вино для ихъ собственнаго употребленія, а не для продажи.
10. Козакамъ выдавано бы сукно для обмундированія и притомъ / по десять золотыхъ каждому для воинскихъ потребностей.
11. Шляхетство, за принятіемъ владѣніи своихъ, не взыскивало бы отъ подданныхъ своихъ награжденія за понесенные ими уроны и за то бы ихъ не утѣсняло.
12. Шляхетство такъ Римскаго, какъ и Греческаго, Исповѣданія, которое при Козацкомъ Гетьманѣ обрѣталось въ службѣ, не бывало бы обезпокоевано, но все бы, что ни было въ послѣдней войнѣ, предано вѣчному забвенію.
Въ слѣдствіе чего Хмельницкій пришелъ предъ Короля и, ставши на колѣнкахъ, говорилъ съ плачемъ великую рѣчь съ засвидѣтельствовашемъ, что онъ всегда желалъ предстать предъ лице его и оказать самымъ опытомъ услуги свои Его Величеству и Республикѣ, нежели продолжатъ войну къ дальшему кровопролитію; но когда судьбина уже тако опредѣлила, то нынѣ приступаетъ онъ съ упокореніемъ просить милости и прощенія за свои преступленія, увѣряя Его Величество о награжденіи тѣхъ будучими своими добрыми поступками. Король отвѣтствовалъ ему чрезь Канцлера Литовскаго такъ: Его Величество лучше принимаетъ подданныхъ своихъ покаяніе, нежели наказаніе, и прощаетъ ему вѣрно все бывшее, съ тѣмъ только, чтобы онъ ревностію и вѣрностію своею къ отечеству загладилъ этоть содѣянный имъ грѣхъ.
По заключеніи сего, Хмельницкій и Ханъ приказали войскамъ своимъ ретироваться. Король, свободясь благополучно отъ таковой опасности, принялъ маршрутъ съ Польскою арміею на Глиняне, а оттуда пошелъ до Львова.
