ванный еще Козакамъ отъ Короля Владислава, когда требовалъ онъ ихъ на войну, которую онъ помышлялъ зачать противу Москвы; другое знамя, которое Козаки взяли у Поляковъ 25 Іюня, саблю, которую Греческій Патріархъ прислалъ Хмельницкому въ знакъ почтенія за защищеніе Греческой Вѣры, церковныя украшенія, капелья и другія дорогія вещи Греческаго духовнаго, который называлъ себя Архиепископомъ Коринфскимъ и жилъ при Хмельницкомъ отъ стороны Патріаршей. Сеи много выдержалъ огню съ времени бунту Козацкаго и Рускаго, и былъ подверженъ многимъ неспокойствомъ, наконецъ убитъ стрѣлою отъ молодаго Поляка въ Козацкомъ замѣшательствѣ; сысканъ такожъ Хмельницкаго ларчикъ, въ которомъ была печать войска Запорожскаго и разныя письма отъ Султана и Великаго Князя Московскаго, и отъ Князя Трансильванскаго, около тридцати тысячей решедалей, которыя опредѣлены были для Татаръ, платья, дорогими подбитыя мѣхами, ружья великое число и провіанта довольствіе, сысканы такожь горшки и рожки на огнѣ, подлинный знакъ, что бѣгство ихъ неумышленное, но одинъ имъ ударь неба быль.
Чрезъ сіе потеряли Поляки нѣсколько своихъ солдатъ и капитана отъ инфантеріи Радзивиловаго полку, который убитъ при атакѣ тѣхъ трехъ сотъ Козаковъ, ретировавшихся въ болотѣ; сверхъ тѣхъ, кои посланы были въ погоню за Козаками, Полевой Гетьманъ и Князя Вишневецкій, отправлены были еще съ седмью полками, для недопущенія ихъ къ совокупному собранію: они всѣхь тѣхъ, кои имъ ни попалися на дорогѣ, побили въ смерть, а которая часть ретировалася чрезъ Дубно, то изъ тѣхъ три тысячи разсѣчаны на куски, гарнизономъ того города; нѣкоторые же полки посланы были по ту сторону, чтобы не утѣсняться на долгой плотинѣ. Король, оставя все почти шляхетское войско въ Берестечкѣ, маршировалъ въ Кременецъ; онъ въ пути своемъ не иное что, какъ страшное позорище видѣлъ: дороги покрыты были мертвыми тѣлами и лѣса тѣхъ же бѣдственныхъ наполнены трупами и полумертвыми, которые по замѣшательствѣ своемъ спрятались въ густѣйшія мѣста, гдѣ многіе чрезъ нѣсколько дней не имѣли другой пищы, кромѣ коры изъ древа; многіе такъ ослабѣли, что убѣгать уже болѣе не въ состояній были. Немилосердіе Поляковъ перемѣнилось въ милость: смотря на тѣхъ отощалыхъ, вмѣсто убіенія ихъ, гнались за ними для подаянія жизни и для побужденія ихъ и сохраненія ея. Король самъ умилосердился въ такъ ихъ плачевномъ состояніи, повелѣлъ имъ раздать провіянтъ и обнадежить ихъ прощеніемъ, только бы оставили они бунтовщиковъ Козаковъ и возвратилися въ домы свои. Его Польское Величество употребилъ такожъ милосердіе, не допуская чого бунтующагося народа погибнуть мечемъ, чтобы чрезъ то не истребить главной Королевства своего провинціи и, слѣдовательно, привести въ разореніе безчисленное шляхетство и большихъ Господь, которые, имѣя тамъ великія свои угодія, не могли бы имѣть ни какихъ оттуда прибылей, если бы оныя оставить безъ народа, ибо, буде бъ мужи-
