Ночувавъ салдатъ у одніеи бабы, а утромъ уставъ раненько, укравъ у бабы цапа та й повивъ соби дорогою. Устала баба, кынулась до своеи худобы, — а у неи и худобы тіи було, тильке свыня, та одынъ цапъ, — колы дывытьця, ажъ цапа нема. Хто-жъ це йійи пограбывъ? Бильшъ не хто, якъ не салдатъ, бо дуже рано выбрався зъ хаты! Думае баба. Кынулась баба доганять салдата, та й догнала на дорози ажъ середъ степу.
— Служывый! Чуешъ? Служывый! Пидожды.
— Что тебѣ нужно?
— На що ты взявъ мого цапа?
— Каво?
— На що, пытаю, ты мого цапа узявъ?
— Какъ, на что? Развѣ не видишь? На веревку!
— Знаю, що на бычовку. А за що ты його узявъ?
— Да за рога!
— Я не про те тебе пытаю! На що ты мене пограбывъ, хиба я тоби должна?
— Такъ развѣ я съ тебя требую?
Такъ баба ничого и не добылась, плюнула, вылаяла добре салдата, та й пошла назадъ.
А. Пивень.
