и билымы стричкамы переризувалы ихъ шляхы, обсажени темнымы кыпарысамы та шыроколыстымы платанамы.
— Отсе, панночкы наши люби, прынисъ я вамъ свого вынограду, щобъ покоштувалы, — сказавъ старый Лубе. — Отсе коло васъ и мій выноградныкъ. Солодшого вынограду не знайдете навкругы, а чы жъ повирыте, що литъ 25 тому назадъ мусилы мы його всього зныщыты, бо завелась на його коринцяхъ така шкидлыва чотырьохкрыла мошка, по-чудному и звуть іи — фылоксера. Якъ розведеться іи багато, поисть вона и лыстя и кориння, и гыне рослына, въяне, зовсимъ пропадае. Мошка тая страшенно плодюча, якъ розведеться іи страшенна сыла, то порозлазыться по всихъ выноградныкахъ. Мій старый батько ажъ плакавъ, така шкода була дывытысь, якъ вся його многолитня праця пропадае. Не въ насъ одныхъ, — капосна комашня пожувала десяткы и сотни гектаривъ лозы. Прыходылось палыты стари лозы, перекопуваты всю землю и засажуваты зовсимъ новымы кущамы. Отаке лыхо впало несподивано на головы нашыхъ бидныхъ выноградаривъ, багато народу тоди зубожило. Де-яки зовсимъ занехаялы свои выноградныкы, позасивалы землю городыною, а други поспродувалы свои кгрунты и подалысь у миста шукаты наймытського хлиба. А мій батько бувъ зъ давнього выноградарського роду, йому щобъ одступытыся видъ вынограду — то краще було въ домовыну лягты. Зибравъ винъ останни гроши и купывъ нови кущи амерыканськои лозы, по-
