або за волю та за виру въ себе дома. Видъ Роны до Альпъ луналы наши писни и по всьому берези Середземного моря, бо нашыхъ трубадуривъ залюбкы виталы и Италійци и Ишпанци. Найкращи тогочасни поэты вжывалы нашу мову, вчылысь нашыхъ писень. Черезъ нашъ край лежавъ головный торговельный шляхъ зъ по-надъ моря на пивничъ, до столыци Франціи — Парыжу. Купци и панство однаково любылы бенькетуваты, и въ мистахъ Безье, Оранжъ, Монпелье, а найбильшъ въ Тулузи збиралы на свои бенькеты велыку сылу людей и окрасою кожного такого бенькету булы трубадуры. Спивалы воны не тилькы сами исторычни думы або писни про кохання; ни, доводылось чуты въ ихъ писняхъ багато правды про тогочасни звычаи, про становыще вбогыхъ, про неправду багатыхъ, про грошолюбство католыцькыхъ ксьондзивъ. Навить сами короли прислухалысь до писень трубадуривъ и сами тежъ инколы вчылысь спиваты и граты: вси люде любылы трубадуривъ и багато де-чому навчалысь видъ ныхъ. Трубадуривъ однаково щыро виталы и въ короливському палаци и въ бидній хати.
Такъ було ажъ до XIII столиття, колы французьки короли звоювалы нашъ Провансъ и прыедналы наши земли до Франціи. Замовклы тоди наши кобзари, зубожилы наши пышни миста, понаиздылы до насъ французы, и ихъ мова, тверда та холодна, запанувала скризь — и въ судахъ и въ школахъ, — а наша гарна спивуча мова захо-
