Джульєта.
Ой лелечко!
Ромео.
Говорить. О, промов
Словечко ще, мій янголе пресьвітлий!
Бо сяєш ти вгорі і серед ночи,
Як посланець небес золотокрилий
Перед здивованим людини оком,
Що в гору дивить ся, як хмари він минає,
І по грудях етера чистих лине.
Джульєта.
Ромео, о Ромео! де єси?
Зречись твого отця, зречись імення.
Коли-ж не хочеш, присягни, що любиш,
І я не буду більш Капулєтівна.
Ромео (стиха.)
Чи слухатиму ще, чи обізву ся?
Джульєта.
Одно твоє імя — мій ворог лютий,
А ти — ти сам, дарма що ти Монтеккі…
Монтеккі, що воно? рука, нога се?
Плече, лице, чи хоч найменша частка
Людини? О, назвись як небудь инше!
Що в прізвищі? Те, що звемо ми „рожа“,
Назвім инак, все пахнутиме любо.
Хоч як назви Ромео, він — Ромео:
Бо любе совершенство все при ньому.
Переміни-ж своє імя, Ромео,
А за імя, що й тїла не часткує,
Візьми мене усю.
Ромео.
Беру на слові.
Зови мене любовію своєю,
Я вдруге охрещусь, і більш не буду
Ромеом звати ся.