старыя, другіе — пришлые; въ языкѣ, нравахъ и обычаяхъ тѣхъ и другихъ должны были заключаться такія отличія, которыя препятствовали ихъ скорому слитію. Сверхъ различій, какія необходимо должны были существовать между массою древнѣйшихъ обитателей края и массою пришлыхъ, каждая масса подраздѣлялась на виды, которыхъ прирожденные признаки, этнографическія особенности, означались не одними только мѣстами новаго ихъ поселенія, но и укоренялись, и развивались въ теченіи значительнаго времени, привычками, преданіями и своеобразными пріемами быта. Достаточно указать на опісаніе Полянъ и Древлянъ в наших лѣтописях: обѣ эти вѣтки принадлежали къ одной массѣ новопришлыхъ Славянъ и, притомъ, обитали по сосѣдству другъ с другомъ; но различіе между ними доходило даже до вражды. »Поляне бо своихъ отецъ обычай имуть кротокъ и тихъ, и стыдѣнье къ снохамъ своимъ и къ сестрамъ, къ матеремъ и къ родителемъ своимъ и къ свекровемъ и деверемъ велико стыдѣнье имѣху; брачные обычаи имяху: не хожаше зять по невѣсту, но приводяху вечеръ, а завътра приношаху по ней что́ здадуче. А Древляне живяху звѣринськимъ образомъ, живуще скотськи: убиваху другъ друга, ядяху вся нечисто, и брака у нихъ не бываше, но умыкиваху уводы дѣвиця.« (Лѣтоп., т. 1). Радимичи и Вятичи производили себя отъ Ляховъ: въ этомъ преданія, конечно переходившемъ отъ поколѣнія къ поколѣнію, лежитъ уже причина ихъ отличия и зародышъ отдѣльности, да сверхъ того каждый изъ этихъ двухъ народовъ имѣли собственныя завѣтныя преданія, которыя были чужды другимъ Слаяно-русскимъ народамъ и имъ самимъ не давали смѣшиваться другъ с другомъ. У Радимичей былъ свой родоначальникъ — Радимъ, у Вятичей — Вятко. Для другихъ русскихъ Славянъ эти праотцы не были священными лицами, какими были для признававшихъ себя ихъ потомками. Какъ у Древлянъ, такъ и у Радимичей и Вятичей, лѣтописецъ подмѣтилъ особыя черты нравовъ. »И Радимичи, и Вятичи, и Сѣверъ одинъ обычай имяху: живяху въ лѣсѣ, якоже всякій звѣрь, ядуще все нечисто, срамословье въ нихъ предъ отци и предъ снохами; браци не бываху въ нихъ, но игрища межу селы. Сходжахуся на игрища, на плясанье, и на вся бѣсновськая игряща, и ту умыкаху жены собѣ, съ нею же кто съвѣщашеся; имяху же по двѣ и по три жены. Аще кто умряше, творяше трызну надъ нимъ и по семъ творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу мертвеца и сожьжаху, а посемъ собравши кости, вложаху въ судину малу и поставяху на столпѣ на путехъ, еже творять Вятичи и нынѣ. Си же тровяху обычая Кривичи, прочіи поганіи, не вѣлуше закона Божья, но тво-
