бужденія должны внушить памъ строго-разборчивую критику. Вникнемъ, какая цѣль у каждаго общественнаго дѣятеля, къ какому бы разряду работающихъ умовъ на принадлежалъ онъ. Сдѣлать что-то еще не сдѣланное, то есть такое, въ чемъ чувствуется потребность со стороны общества. Вотъ прямая и законная цѣль каждаго работающаго ума. Какъ же поступаетъ общество съ тѣми, кто возьмется сдѣлать еще не сдѣланное, да и кончить ничѣмъ? Оно ихъ осмѣиваетъ. А съ тѣми, кто не только ничего не прибавитъ къ общественному достоянію, да еще напутаетъ, перепортить матеріалы и затруднить работу истиннымъ общественнымъ дѣятелямъ? Оно ихъ строго обвиняетъ. Скажите же: не достойны ли осмѣянья и упрековъ тѣ писатели, которые своими затѣями говорять: »Господа, вамь не все еще извѣстно, положнимъ, объ украинской жизни; мы вамъ покажемь, посредствомъ повѣсти, украинскую жизнь съ новой стороны«, — и не только этого не исполняютъ, напротивъ, затемняютъ и то, что въ ней было ясно, какъ день? Тутъ обвинять надобно не ту критику, которая вооружена всею строгостью истины, а ту, которая смотритъ сквозь пальцы на подобныя продѣлки, выдаетъ людей безполезныхъ за приносящихъ пользу и самихъ ихъ держитъ въ убивающемъ духъ самообольщеніи.
Но, может быть, скажуть мнѣ, что для критики не по силамъ трудъ — гоняться за всякою фальшью въ искусствѣ и разоблачать недобросовестность литературной работы относительно прилежнаго наученія изображаемой жизни, разоблачать поддѣльность вдохновенія и фальшивую художественность образовъ. На это я отвжчу, что и въ области научной умственной дѣятельности многое множество нелѣпостей оставляетъ критика безъ внимавія, и только на тѣхъ обрушивается всею грозою своего суда, кто выдвинулся впредъ и обратить на себя вниманіе значительной массы людей, жаждущихъ знаній. Такъ она должна поступать и въ области художественныхъ изображеній жизни. Пусть себѣ несутъ вздоръ люди, которыхъ никто или почти никто не слушаетъ. Можетъ быть, они и сами, поумнѣвъ съ теченіемъ времени, познають тщету празднаго суесловія и, позабывъ свои высокія претензіи, смиренно и добросовѣстно примутся за обыкновенный, но необходимый трудь, который не подвинется безъ дружныхъ усилій множества имъ подобныхъ. Такихъ достаточно вразумляетъ уже одно равнодушие къ нимъ питающаго общества. Но эти господа, которые пренебрегають трудомъ каменьщика, чтобы быть архитекторами эфемерныхъ здакій, — которые увѣрили толпу, что они что-то дѣлаютъ, тогда какъ они не прибавляютъ къ
