переморить, но и силою въ первомъ рааѣ овладѣть лагеремъ ихъ, что произвесть думалъ такъ легко, что и щадить людей, яко ихъ великое число, нужды не было.
1649 года, мѣсяца Іюля 13 дня, была генеральная атака и съ великою яростію. Ханъ командовалъ самъ полками своими, которые, не зная еще задовольно смѣлости и храбрости Поляковъ, устремлялись на нихъ нападеніями своими; безразсудны великое усилованіе было на станцію генерала Фирлея, кой болѣе всѣхъ тому подверженъ былъ. Часть Польской арміи скрылась было въ близь находящіяся тамо раздолія, чтобъ тѣхъ, кои уже ретраншаментомь завладѣли, прогнать, что хотя и съ трудомъ, но благополучно, воспослѣдовало. Фирлей и Князь Вишневецкій защищали себя храбро, но сей послѣдній когда усмотрѣлъ, что солдаты его начали ослабѣвать, приказалъ мало отъ брани и отъ пальбы на Татаръ поудержаться, дая имъ знать, какъ бы онъ намѣревалъ дѣлать пропозицію о миръ съ Татарами, а имъ остается токмо храбро стать противу однихъ Козаковь, чѣмъ оное его войско, будучи ободрено, вооружилось опять такъ крѣпко, что, хотя и многое число уже убитыхъ лежало на землѣ, однако, подвизаясь они всѣми силами, оказали удивительные отчаянной храбрости своей знаки, хотя преже сего того жъ дня семь атакъ выдержали.
Слѣдующихъ дней Козаки вооружились и паки на Поляковъ, но съ меньшимъ еще выигрышемъ какъ прежде, хотя силѣ своей присовокупили и хитрости воинской, хотячи увѣрить Поляковъ, что имъ и Турки на помощь пришли: они здѣлали соломенные болваны и, одѣвши ихъ по Турецкому, посажали на лошадей и поставили ихъ въ арміи безъ вожаевъ, что отъ стороны Польской тотчасъ узнано употребленіемъ микроскопіи. Хмельницкій посылалъ счаста письма къ Полякамъ, въ которыхъ одними уговоривалъ Фирлея къ примиренію, а другими побуждалъ Нѣмецкіе полки къ дезертированію; наконецъ, видя, что не успѣваетъ ничто ни силою, ни хитростію, принялъ намѣреніе атаковать Польскіе ретраншаменты траншеями и на то употребилъ денно и ночно работать мужиковъ, коихъ было такъ великое число въ арміи его, что чрезъ малое время здѣлали тѣ траншеи ажъ до самой подошвы Польскихъ ретраншаментовъ.
Сіе новое Козаковь средство устрашило Поляковъ болѣе, нежели прежде, и видя они, что защищеніе отнимается у нихъ и что они всилу первые ретраншаменты одержать уже могутъ, здѣлали другіе поближе города, въ которые, какъ скоро совершены были, ретировались. Нѣкоторые изъ славнѣйшихъ Козацкихъ офицеровъ думали, что Поляки всѣ свои ретраншаменты оставили и заперлись въ одномъ мѣстѣ, однакъ сего, яко вредительнаго, не было въ самомъ дѣлѣ. Сверхъ крайности той, въ якую они пришли, что не имѣли уже почти никакого средства къ ободренію себя, послѣдовалъ еще въ провіантъ и фуражѣ недостатокъ; и такъ лошади, падающія всякой день толпами, приключили несносный смрадъ въ лагерѣ ; одна булка продавалась за десять полтораковъ (на Россійскую монету въ то время десять копѣекъ, а нынѣ двѣнадцать съ поло-
