вленнымъ громкимъ шепотомъ произносилъ онъ, покрывая поцѣлуями раскрашенное масляною краскою лице, руки и плечи великаго актера... Находя себя тутъ лишнимъ, я торопливо притворилъ двери, не преминувъ и самъ хорошенько выплакаться, ставъ за темныя кулисы...
Съ анекдотической стороны я бы могъ много кое-чего передать о поэтѣ, если бы не боялся слишкомъ удлинпить настоящую замѣтку. Пока ограничусь лишь выясненіемъ причинъ, вызывавшнхъ въ моемъ присутствіи его жолчный паѳосъ, да скажу нѣсколько словъ о нёмъ, какъ о художникѣ.
Въ то время мастерская моя на Литейномъ дворѣ зданія Академіи Художествъ занята была громадными работамн для памятннка 1000-лѣтія Россіи; колоссальныя статун Петра I. и его генія загромождали ея вмѣстимость; а перепутанные лѣса, канаты, драпировки, анатомическіе скелеты и огнедышащая кузница, находившаяся въ томъ же залѣ, только и оставляли свободнаго мѣста, чтобы уютно помѣстить еще рояль, да столъ со стульями; въ это время зшѣ поручено было сочиненіе чрезвычайно сложнаго но своей задачѣ барельеФа для этого памятника, такъ что обремененный выше силъ условіями сроковъ экстреннаго выполненія этихъ работъ и будучи совершенно неопытнымъ въ техникѣ, я совсѣмъ было растерялся предъ новой задачей и прибѣгъ за помощью и совѣтомъ ко всѣмъ извѣстнѣйшимъ нашимъ историкамъ и писателямъ, которые и не отказали мнѣ въ просимомъ содѣйствіи. Я просилъ къ себѣ вечеромъ, по четвергамъ, и тутъ-то въ этой законченой мастерской перебывало у меня много почтенныхъ и интересныхъ личностей,
II*
