словами лестивими, яко и подарунками[1] уконтентовавши, до того повернулъ, же оному гетманство подтвердилъ в Переясловлю, любо на тое войско и не позволяло. Бо полковникъ полтавскій Пушкарь жадною мѣрою на тое позволити не хотѣлъ зо всѣмъ своимъ полкомъ, и скупивши полкъ, ишолъ до Переясловля, жебы тую раду розорвати; але почувши, же юже гетманомъ бояринъ Выговского учинилъ, под Лубнями сталъ, до которого и бояринъ, повернувши з Переясловля, у войско приехалъ и оному поблажилъ и особливии подарунки от его царского величества отдалъ. И такъ Пушкарь, повернувши до Полтави, не захотѣлъ послушнимъ быти гетману Выговскому, и запорожцовъ, отлучивши от гетмана Выговского, до себе привернулъ. Що видячи гетманъ Вытовскій, же войско не усе его гетманомъ любитъ, потаемне через своихъ посланцовъ з королемъ его милостю[2] згоду починаетъ, такъже и в Кримъ до хана пословъ своихъ о згодѣ высылаетъ, до чого орда з охотою пристала.
Того жъ року 1658[3], заразъ по Воскресеніи Христовомъ, на святого Георгія, з Криму вышолъ Карамбей з ордами в сороку тисячей под Чигринъ, и тамъ з̾ехавшися у ръчки званой Арклій, два іхъ — Карамбей з Выговскимъ на особномъ мѣсцу, на конехъ седячи, мали розмову из собою на годинъ двѣ зекгаровыхъ[4], и тамъ з собою, потаемне от усѣхъ
