въ куреняхъ своихъ, радъ тому былъ велце, и заразъ едного лутшого зъ пойманнихъ сторожовъ Запорожцовъ вибравшы, и волю ему учинити зъ особливимъ награжденіемъ обѣцавши, приказалъ ему тоею фортою, якая по ихъ-же сторожовъ ознайменню на тотъ часъ была не заперта, впровадити янчаровъ пѣхотою внутръ Сѣчи Запорожской; и такъ зъ тимъ вожемъ Запорожскимъ пославши всѣхъ янчаровъ въ Сѣчъ, приказалъ имъ вшедши въ неи належитій военній учинити надъ пяноспящими Запорожцами промислъ. А самъ Ханъ зъ Ордою вколо Сѣчъ обехавши и густо обступывшы, стоялъ не оподалъ ея на поготовю, жебы и духа утѣкати мѣючихъ не випуститы Запорожцовъ; … А такъ о томъ полунощномъ часѣ, егда все войско жаднои найменшои прежде не имѣло въ себе тривоги и о намѣреніи бѣсурманскомъ вѣдомости, зашпунтовавшися въ куреняхъ своихъ безпечне отпочивало, тогда янчаре пойманнимъ войждомъ Запорожскимъ незатворенною фортою въ Сѣчъ тихо уведенніи, всѣ оноя улицѣ и переулки собою наполнили и аки въ церквѣ стѣснилися; готовое-же имущи въ рукахъ оружие, Богомъ Всевидящимъ на разумѣ зостали помраченни, ижъ не помислилися що далѣй чинити и якимъ-бы способомъ тое рицерское Низо-Днѣпровихъ Козаковъ, аки Малтанскихъ кавалеровъ, гнѣздо опровергнути и самихъ всѣхъ до конца тамъ-же вибити; ниже началники вхъ янчарскіи, тѣсноти ради тогдашнея, могли зъ собою зійтися и порадитися, якъ злое намѣреніе зачинати и кончиты. Всю теди, яко и вишей рѣхомъ, Сѣчъ собою янчаре наполнивши, всѣ армати Сѣчовіе опановавши и всѣ згола мѣстца заступившы, бяху чрезъ килко годинъ въ недоумѣніи и тихомъ молчаніи; егда-же зъ полунощи повернуло, и благоволи Богъ Вседержитель отъ настоявшея тогда погибели соблюсти въ цѣлости жребій свой тое православное и преславное войско Низовое Запорожское, тогда отгна сонъ въ нѣкоемъ куренѣ едному Шевчику; той убо на дѣло свое вставши а кватеку отворивши, гди скрозь сщѣлину оконичную началъ присмотрѣватися если еще рано или уже нѣтъ, ажъ увидѣлъ несподѣваннихъ людей, купно же и непріятелевъ Турковъ полно натѣсненую улицю; чого любо устрахнулся, однакъ заразъ килконадцять свѣчокъ въ куренѣ своемъ тихо засвѣтивши,
