представляя имъ, сколько поднятые солдатами труды въ томъ походѣ и приключившіяся между ими болѣзни уменьшили, и нынѣ уменьшаютъ всякой день ихъ число. Сіи доказательства склонили Польскихъ Генераловъ, Потоцкаго и Радзивила, на принятіе Козацкихъ депутатовъ, которые пришли просить мира.
Хмельницкій желалъ, чтобъ вскорѣ прислано къ нему было для конференціи о кондиціяхъ съ Виговскимъ, его секретаремъ и главнымъ конфидентомъ, на которую отъ стороны Польской отправлено Маховскаго, капитана отъ кавалеріи, съ письмомъ отъ Гетьмана Потоцкаго къ Хмельницкому; но когда не выражено ему было качества Гетьмана войска Запорожскаго, то зачтено то было въ великую обиду, что сначала здѣлало было между Козаками великое смятеніе, однакъ Маховскій, за показаніемъ пристойныхъ о томъ резоновъ, усмирилъ ихъ, посля чего началась конференція, въ которой Польскій Депутатъ предложилъ, чтобь Хмельницкій отпустилъ отъ себя Татаръ и пришолъ бы въ Польской лагерь для засвидѣтельствованія должности своеи Гетьманамъ. Хмельницкій первой изъ сихъ пропозицій долго противился, а на другія, какія бы ни были отъ Секретаря ему представлены, легко соглашался. Наконецъ, какъ послѣднимъ, такъ и первой, хотя его офицеры и Рускіе мужики послѣднее предложеніе много оспоривали, но когда разсуждено заблаго не за пристойно продолжать оную конференцію въ лагерѣ, по причинѣ той опасности, чтобъ Татаре, усумнѣвшись, о томъ происхожденіи, неумыслили какого зла на коммиссаровъ, упросилъ Виговскій. перенесть оную въ городъ Бѣлую Церковь. Маховскій подалъ свой рапортъ Генераламъ Польской, арміи о происхожденіи дѣла съ Козаками, по которому за благо усмотрѣно послать коммисаровъ, какъ они желали, въ Бѣлую Церковь, на которую коммисія отправлено Воеводъ: Кіевскаго Киселя, Смоленскаго Грабовича, Гонзіевскаго, Оберъ-Гофмаршала Литовскаго, и Козаковскаго, Подсудка Брацлавскаго, съ сильнымъ конвоемъ, съ котораго, однакъ, вошло только въ городъ пять сотъ конницы. Тѣ коммисары, разговорившись съ коммисарами Хмельницкаго, согласились на всѣ кондиціи мира, кромѣ нѣкоторыхъ пунктовъ, коимъ рѣшеніе должно быть въ обоихъ лагеряхъ. Польскіе коммисары были въ опасности, по большой части отъ арміи Козацкой, гдѣ Хмельницкій и его Полковники много труда имѣли защищать ихъ отъ нападеній Татарскихъ и мужицкихъ, кои ни одной пропозиціи о мирѣ не хотѣли принимать, будучи въ мнѣніи томъ, что въ заключеніи артикуловъ внесено будетъ всегда то, чтобъ ихъ привесть въ рабство; бѣгающіе Татаре дѣлали такожь въ ихъ обратномъ пути нападенія и ограбили частъ ихъ богажу.
Между тѣмъ Гетьманъ Потоцкій и Князь Янъ Радзивилъ, за усмотрѣніемъ, что оная негоціяція почти уже совершилась, рушились отъ Германовки, гдѣ ихъ былъ лагерь, подъ Бѣлу Церковъ, мѣсто, на которомъ Хмельницкій и главнѣйшая Козацкая старшина долженствовали возобновить свою присягу Королю и Республикѣ. Таковой Польской арміи приближеніе привело чернь во удивленіе, однакъ,
