козацкій Небаба, полковникъ чернѣговскій, порвавшись несправне, скочилъ противко тому войску справному[1], которого заразъ тое войско литовское зложило, и много козаковъ порубали, и того самого Небабу, неуважного полковника, тамъ же стято. А остатокъ войска козацкого з полковникомъ нѣжинскимъ уступилъ до Чернѣгова, за которими князь Радивилъ притягнулъ под Чернѣговъ, але юже тамъ нѣчо́го невскуравши, назадъ повернулъ на Любечъ и, пришовши до Любеча с своими людми военними, городъ Любечъ осадивъ, и самъ знову переправивши за Днѣпръ, потягнулъ на Киевъ, и тамъ притягнувши, Подолное мѣсто[2] не мал пустое засталъ, бо с козаками и мѣщане киевскіе уступили суднами в низъ Днѣпра ку Переясловлю, Черкасомъ и къ инним мѣстамъ коло Днѣпра, где могли пройти байдаками и иними суднами. А метрополита киевскій Силѣвестръ Коссовъ не уступовалъ с катедри, але зоставалъ при церкви святои Софѣи. Такъ же и архимандрита печерский Іосифъ Тризна з братіею зоставали у монастиру печерскомъ, любо великую шкоду и небезпечность здоровя мѣли. И поплюндровавши в Киевѣ, войско литовское потягнуло под Бѣлую Церковъ, где, скупившися з войскомъ короннимъ, наступили на Хмелницкого гетмана. Але еднакъ[3] гетманъ Хмелницкій собою не зво́нтпилъ: далъ добрій бой обомъ тимъ войскамъ коронному и литовскому, же оныхъ много пало, и от козаковъ трудность великую о воду[4] мѣли, а от орди о живность за-для коней[5]. Итакъ з собою стоячи през недель двѣ почали до зго-
