Итакъ козаки Каневъ опановавши, многие шкоди чинили и в Корсуню и по инихъ городахъ, мѣстахъ и селахъ.
А тая потреба была мѣсяця июля 16. По той потребѣ войско козацкое, видячи, же Якимъ Сомко, не щадячи здоровя своего, ишолъ з войскомъ и добримъ приводцею былъ, хотѣли учинити совершеннимъ гетманомъ; аже епископъ Мефтодій, на тотъ часъ тому зайздростячи, а Васюта, полковникъ нѣжинскій, себѣ хотячи, — упросили князя Ромодановского, жебы найскорѣй ишолъ под Черкаси, не ожидаючи Якима Сомка гетмана, которій на радощахъ гулялъ с козаками. А тое сприялъ писарь Сомковъ, же Васютѣ, которій потаемне перенятій былъ от Васюти, и той почувши,[1] же конечне рада мѣетъ быти на потверженя гетманства Сомковѣ, аже и козаки полку нѣжинского на тое схилялися[2]. Итакъ князь Ромодановскій, не ожидаючи приезду Сомкового, з Переясловля рушилъ з войсками московскими, при которомъ и Васюта з полкомъ нѣжинскимъ поишолъ, инніе усѣ полки зоставивши; до которихъ Сомко приехавши, аже не засталъ князя, до Канева рушилъ[3], по Заднѣпрю немалую узявъши здобичъ, в цѣлости повернули ку домомъ, уставивши полковникомъ[4] Лизогуба в Каневѣ. А князь Ромодановскій, пришовши ку слободце Богушковой, и войско перебравши, послалъ товариша своего, столника Приклоньского, которій, переправивши Днѣпръ, подступилъ под городъ Черкаси, которому Черкаси здалися. И тамъ будучи в Черкасахъ, наставили полковникомъ з своеи руки Михаила Гамалѣю, и немного що зоставивши москви, столникъ Приклонскій з вой-
