Тотъ же сынъ говорилъ съ иными хульныя слова о Пресвѣтлѣйшемъ и Превысочайшемъ Домѣ Монаршемъ Ихъ Царскаго Пресвѣтлаго Величества, которыя ихъ досады, хотя и слыхалъ отецъ ихъ, но имъ того не запрещалъ.
Да и то припоминаемъ, что онъ же, Гетьманъ, высылая Михайла, бывшаго Полковника Гадяцкаго, на размѣну съ Татары, давалъ первословесной приказъ, а потомъ писалъ своею рукою къ нему, Михайлу, всѣми силами радѣть о утвержденіи силъ своихъ и дружбы съ Государствомъ Крымскимъ, по которому Указу и Михайло говорывалъ: Когда бъ намъ самопалы Козацкіе соединить съ саблями Крымскими, сильны бы были мы противъ всякихъ Монарховъ. И такую рѣчь многократно при Старшинѣ и всѣмъ въ слухъ вносилъ: Не послушала, де, дурная Москва моего совѣту; помирилася съ Поляки; дождусь, де, я того въ скоромъ времени, что будутъ сызнова мене просить, чтобъ я посредникомъ къ примиренію съ Государствомъ Крымскимъ былъ; только жъ знать буду, какъ Государство Крымское съ Москвою мирить; будутъ мене памятовать и вѣдать, какъ и насъ покидать.
Да и то говорилъ: Чертовскую, дурную и гнусную войну Москва взяла на себе, не по себѣ тягость, и вславилися всему свѣту повоевать Государство Крымское, а она сама никогда не сможетъ себя оборонить; лучше бы радѣть при промыслѣ нашемъ, своихъ рубежей беречь, нежели чужое лихо подыматься боронить, понеже, когда еще не переставъ отъ своего намѣренія, похотятъ войну поднять, то пропадутъ.
Самъ отъ многихъ лѣтъ билъ челомъ Великимъ Государемъ, чтобъ чехи подъ Царскимъ знаменіемъ и титломъ или въ Путивлѣ, или въ Сѣвску были дѣланы; а нынѣ, когда изъ Денежнаго Двора на сію дорогу вышли и въ войну выдана плата, не велитъ и не приказываетъ, чтобъ межъ народомъ Малороссійскимъ брана была и всякія купли и продажи дѣйствовались, найпаче посмѣевается, говоря: Изъ одной мѣди много бездѣлья надѣлали, что убогому человѣку ни на что не годится, потому что будто щелуха ломятся.
Степана Гречанаго, Судью Гадяцкаго, безъ вѣдомости и изволенія Государскаго, къ Королевскому Величеству съ тѣмъ посылалъ, чтобъ Мигулу, имянующагося на той тамъ сторонѣ Гетьманомъ, съ его войскомъ самовольнымъ не держалъ, а себе на всякую службу быти готова съ войскомъ Запорожскимъ обѣщая, просилъ, чтобъ ему поволилъ по тѣхъ мѣстъ владѣть городы, осадивъ, пока Хмельницкій владѣлъ.
Іюля въ 4 день самъ мосты на рѣкѣ Самарѣ, войскомъ Окольничаго, Леонтія Романовича, строенные, онъ, Гетьманъ, съ своими полками перешедъ, велѣлъ пожечь, а на той тамъ сторонѣ Боярина со всѣмъ войскомъ оставилъ только два моста, имѣющіе свои къ переправѣ, и принуждень былъ Бояринъ новые мосты дѣлать, и тотъ его поступокъ измѣнническій учинился подъ войскомъ Государскимъ.
Іюля въ 6 день, призвавъ къ себѣ Дмитрашку, говорилъ: Имѣю, де, вѣдомость, что Ханъ и съ Салтанами и со всею ордою около войска нашего, на Низъ посланнаго, забаву воинскую имѣетъ; токмо не много помедлить, самъ Ханъ къ Перекопіи уступитъ и Салтана съ Ордами противъ Поляковъ пошлетъ, и
