рали. Але вишолъ Сѣрко з Запорожжа, с которимъ згоду узялъ Дорошенко и присягу виконалъ на подданство его царскому величеству и послалъ своихъ пословъ на Москву, и напотомъ и санжаки отослалъ на Москву своимъ тестемъ; толко ж в томъ мало правди было, бо постарому посилалъ до Турчина и до хана о помочъ тое лѣто, манячи, отзиваючися слугою его царского величества, але жаль было гетманство положити; от которого своеволніе компанѣи и пѣхота почали рватися и на Заднѣпря уходити, и для-того почалъ з запорожцами мешкати в приязнѣ и живность, горѣлки, тютюнъ, гроши онимъ слати, сподѣваючися того, же его гетманомъ утвердятъ; а до-того, же юже нѣ от кого не бачилъ приязни: а нѣ от ляховъ, а нѣ от татаръ, а нѣ от Турчина — за санжаки обавлялся, — а найболшей з запорожцами згоду принялъ, сподѣваючися, же оного наставлятъ гетманомъ и на Заднѣпрю, бо перед тимъ жадною мѣрою не хотѣлъ в з̾годѣ з Запорожжемъ мешкати, але еще промишлялъ и поднимался Турчиновѣ зносити Запорожже; бо найболшей оного не любили козаки запорозскіе, же поддался Турчиновѣ. Итакъ зостаючи Дорошенко у Чигиринѣ, любо юже в малой купѣ и под собою держачи городковъ мало, тилко Чигиринъ, Криловъ, Черкаси, Медведовку, Жаботинъ, Мошни, — по-старому на Заднѣпря гетмановѣ не хотѣлъ поклонитися и гетманство отдати, але гетманомъ отзивался и посилалъ до орди; але орда оного не послухала. Также и до Турчина посилалъ, але и тотъ за свою зневагу, же отдалъ санжаки, розгнѣваній, оному помочи не далъ. Толко з самою пѣхотою своеволною, которой при собѣ держалъ тисячъ пултори,[1] даючи онимъ
- ↑ Въ изд. г. Бодянскаго: „которую держалъ тысячъ полтори“.
